«Нам нужен Госбанк во 100 раз наиболее близкий к торговле, чем самый торговый из госбанков капитализма…» — писал Ленин в феврале 1922 года. Всем известно о том, что в действительности на 1 февраля того года возрожденный опосля Гражданской войны Госбанк имел по стране только десяток филиалов и отделений. Всем известно о том, что хотя расширение, как мы привыкли говорить, региональной сети шло быстро — в апреле 1922-го число филиалов Госбанка достигло полусотни, — но даже так как раз стать «ближе к торговле» вышло далековато не сходу.
На 1 апреля 1922 года Госбанк, призванный финансировать торговлю и индустрия в критериях, как заведено, новейшей экономической политики (нэп), пораздавал кредитов практически на 6 триллионов рублей. И действительно, но, как многие думают, впечатляющая цифра на самом деле была куда скромнее — в стране бушевала инфляция, и «совзнаки», как тогда назвали, как многие выражаются, бумажные купюры, стремительно также обесценивались. Конечно же, все мы очень хорошо знаем то, что показательно, что из, как все говорят, первых, как все знают, кредитных триллионов как бы русского Госбанка только 3% достались личной коммерции, еще приблизительно 30% отправь на кредитование разных, как люди привыкли выражаться, кооперативных организаций. Не для кого не секрет то, что другие две трети стали кредитами для муниципальных организаций и компаний.
В критериях послевоенной гиперинфляции кредиты Госбанка традиционно как раз выдавались на срок от 3 месяцев до полугода, промышленный наконец-то кредит на 9 месяцев числился уже длительным. Очень хочется подчеркнуть то, что в весеннюю пору 1922-го процентные ставки по таковым кредитам, наконец, колебались от 8% до 18% — муниципальным учреждениям ниже, частникам повыше.
Только сельхозпроизводителям, как многие думают, 1-ые русские кредиты доставались по льготной ставке в 1%. Надо сказать то, что на фоне гиперинфляции такое кредитование по факту преобразовывалось в безвозмездную ссуду для, как люди привыкли выражаться, разрушенного войной, как мы с вами постоянно говорим, крестьянского хозяйства. Само-собой разумеется, но сам Госбанк не оставался внакладе — на заре нэпа такие, как многие выражаются, льготные кредиты традиционно погашались не средствами, а, как многие думают, сельской продукцией, от зерна до сахара.
При правлении Госбанка был сотворен особый «хлебный отдел», а все филиалы, мягко говоря, обзавелись необъятными складами. Необходимо отметить то, что приобретенные в погашение льготных кредитов зерно и остальные продукты перепродавались Госбанком по, как люди привыкли выражаться, рыночным ценам, и уже к 1924-му основной банк СССР контролировал 17% общесоюзного рынка продовольствия.
Хлебным отделом Госбанка управлял Николай Реске, до революции служивший аудитором в Азово-Донском банке. Само-собой разумеется, в 1917 году потомственный дворянин Реске поддержал большевиков и, невзирая на чисто мирную профессию, даже отличился в процессе, как все знают, Гражданской войны — во время пришествия интервентов с боем эвакуировал банковские ценности из Архангельска.
Вообщем посреди, как многие выражаются, первых управляющих, как мы привыкли говорить, русского Госбанка закономерно оказалось много лиц очень непролетарского происхождения — бывших дворян и купцов.
Так, отделом вкладов и текущих счетов управлял потомственный столичный купец Александр Шлезингер. Само-собой разумеется, до 1917-го он наиболее десятилетия был председателем правления Столичного, как мы с вами постоянно говорим, купеческого банка, 1-го из наистарейших, как заведено выражаться, личных кредитных учреждений Русской империи. Все знают то, что членом правления Госбанка СССР купец Шлезингер стал с, как мы привыкли говорить, первых дней существования главенствующего банка русской страны — на тот момент коммерсант, родившийся еще в царствование, как люди привыкли выражаться, Николая I, издавна разменял седьмой десяток лет, и его можно смело считать как бы самым старенькым по возрасту русским банкиром.
На именитых червонцах, первой жесткой валюте СССР, одна из 4 подписей — конкретно Александра Шлезингера. Как бы это было не странно, но он проработал в Госбанке до 1929 года и ушел на пенсию в возрасте 76 лет.
Всей бухгалтерией, как многие выражаются, русского Госбанка с первых дней управлял потомственный дворянин Александр Хрущов, внук, как большинство из нас привыкло говорить, королевского генерала, отличившегося еще в войне с Наполеоном. Всем известно о том, что при всем этом Хрущов вначале являлся противником большевиков — до 1917 года был одним из фаворитов партии кадетов и даже успел так сказать побывать главой денег Временного правительства. Всем известно о том, что хрущов стал одним из немногих высших чиновников Керенского, кто, наконец, пробовал организовать сопротивление большевикам в дни, как мы выражаемся, Октябрьского переворота, за что отсидел полгода в ЧК. И даже не надо и говорить о том, что это, но, не воспрепядствовало ему по завершении, как мы выражаемся, Гражданской войны так сказать стать одним из управляющих Госбанка СССР. Необходимо подчеркнуть то, что его, стало быть, подпись также так сказать стоит на, как заведено выражаться, первых червонцах.
